Писать о музыке – все равно, что описывать танцевальную постановку: восприятие у каждого человека очень субъективно и зависит от уровня подготовленности или «натренированности» образного мышления. Тем не менее, все, кто писал о музыке, сходились во мнении, что музыка затрагивает глубочайшие струны души, сила музыки способна изменять ход событий или даже судьбы людей.

Использование музыки в психотерапии – не новость, но то, насколько может быть действенным и полезным этот инструмент применительно к пациентам/клиентам, по мнению автора отзыва, на сегодняшний день недооценено и до конца не изучено. Речь идет о персональной работе с пациентом с помощью и музыки, которая создается непосредственно в процессе психотерапевтического сеанса. Как правило, такая работа имеет узкую персональную направленность на личность клиента, четкое понимание терапевтом комплекса условий происхождения проблемы пациента и уникальной эмпатической настройки на решение конкретного вопроса или проблемы, с которой пришел пациент.

Создание персональной музыки во время сеанса — процесс творческий и, скорее всего, не имеет аналогов. Автор статьи, на протяжении почти 5-ти лет систематически посещала сеансы, и за 5 лет не было ни одной похожей музыкальной импровизации, которую исполняла Татьяна, не говоря уже об одинаковых. Более того, за это время сама музыка, как живой организм, претерпела значительные изменения в качественном и содержательном смыслах – стала более концентрированная, объемная и многогранная для решения проблем и вопросов пациентов.

Сам процесс работы с музыкой (или точнее ее состава в процессе импровизации) можно условно подразделить на 3 основных этапа:
— общее описание проблемы или комплекса «узлов»или «фиксаций» пациента;
— «развязывание узлов» и выявление четкого места проблематики в структуре опыта пациента;
— перестройка травмированных участков психики человека с выстраиванием новых нейронных и энергетических связей, заполнением проблемного места живой здоровой энергией.
Подчеркиваю, что это условное разделение касается именно музыкальных импровизаций со ссылкой на субъективный опыт и ощущения автора.

Безусловно, работу музыки можно связать с различными волновыми теориями и тем самым упростить понимание механизма воздействия ее на человека. Волны, конечно, никто не отменял, но в разрезе работы с персональной музыкой, спектр механизмов, включающихся в работу значительно (в разы) больше, шире и имеет ту многогранность, которая определяется потребностью и устройством психики каждого конкретного человека, с которым происходит такая работа.

Роль терапевта в данном случае можно определить как роль эмпатического «проводника» энергии, которая преображается в понятную обычному человеку форму музыки, которая создается и проигрывается во время сеанса. Во время музыкальной работы, очевидно, роль терапевта в обычном понимании отходит на второй план и ведущим становится комплекс энергий в форме музыкальной импровизации, в котором воплощаются образы внутреннего мира пациента через композиторские способности Татьяны. Автор отзыва имела опыт работы с несколькими другими терапевтами, которые работали в области музыкотерапии. Но после работы с персональной музыкой по методу Татьяны, работа с другими специалистами, которые предлагали обычное прослушивание отрывков произведений известных мировых композиторов в процессе музыкотерапии, без привязки к личности пациента, показались бессмысленной и нецеленаправленной на результат тратой времени, своего рода насильственным притягивание за уши результата, который не имел никаких дальнейших интерпретаций в разрезе личности пациента и способа разрешения проблем. Как показала такая практика, на обычных сеансах музыкотерапии, обычное выяснение и словесное оформление проблемы пациента требует больше времени, исчисляемое неделями, в то время, как работа с персональной музыкой за один сеанс позволяет найти узлы проблематики, понять их корни и произвести коррекцию. По уровню продуктивности, содержательности и полезности для пациента, процесс создание персональной музыки с одновременным комплексным гармонизирующим влиянием, на мой взгляд, не имеют аналогов. Прогресс, по моим наблюдениям – колоссальный, и эффект ощущается как на эмоциональном, так и на телесно-физическом уровне практически мгновенно.

Часто бывает так, что приходишь на сеанс, а четко описать проблему словами не получается. Причиной может быть эмоциональная вовлеченность в проблемную ситуацию, или просто непонимание происхождения внутренней тревожности и напряженности. Одним словом, ты можешь только сказать, что «чувствую, что что-то не так, а что именно, сказать не могу» Дискомфорт и несоответствие могут быть единственными изначально имеющимися к началу сеанса составляющими.

Далее, Татьяна «настраивается» на пациента. Благодаря высокому уровню эмпатического восприятия, она достаточно точно ощущает области тревожности или проблематики. Определение доминирующих на момент сеанса эмоциональных узлов – является результатом настройки.

Когда «травмированная/проблемная область» психической составляющей в структуре опыта пациента определена, происходит кристаллизация проблемы на понятийном уровне. Для достижения прогресса на этом этапе, важна открытость пациента к вопросам и настроенность на поиск реальной причины или хотя бы обстоятельств, которые активируют проблемную область. Иначе говоря – важное место занимает вовлеченность пациента.

Этот этап может показаться обычным психотерапевтическим подходом – стандартной практикой любого терапевта. Однако, с точки зрения работы с музыкой – точное понимание проблемы с помощью стандартных психотерапевтических приемов совсем не обязательное условие и не является ключевым моментом или препятствием для дальнейших шагов терапии в рамках сеанса.
Четкое выяснение и разрешение проблемного узла далее происходит непосредственно во время создания персональной музыкальной импровизации. Видимо, в этом и состоит тот уровень продуктивности такой работы – когда причины выясняются в потоке творчества и одновременно корректируются с помощью музыки.

Во время создания каждой конкретной импровизации, чувствительный пациент может ощущать изменения на эмоциональном и физическом уровне. Например, временами у меня возникают яркие эмоции, слезы, образы, инсайты. Часто бывает, что образы в потоке работы музыки настолько яркие и правдивые, что можно в их череде распознать конкретных людей или обстоятельства, которые привели к проблеме. Структура пространства вокруг терапевта и пациента изменяется настолько, что фактор времени исчезает, и образы могут принадлежать людям, жившим несколько поколений назад – в зависимости от силы эмоциональной части и глубины проблемы, которая актуализировалась в контексте работы. Время между поколениями, как некая осязаемая или измеримая единица, исчезает и кажется, что энергия музыки работает беспрепятственно со всеми точками пространства и событиями (глубокой давности по нашим понятиям сегодня), как с со-существующими в данный момент одновременно. Границы времени стираются и, вероятно, это так же является фактором, влияющим на результативность и эффективность работы, вложенной в часовой сеанс персональной консультации. Энергия на преодоления границ времени не тратится – а наоборот, используется максимально эффективно для решения проблемной области пациента. При этой работе, и достаточной настроенности на восприятие нового у пациента, он становится со-участником процесса осознанной перестройки своей психики, и одновременно наблюдателем происходящих изменений.

Для примера приведу несколько впечатлений и описаний из последнего сеанса.

К примеру, во время последнего сеанса работы я определила свой дискомфорт как «сильная напряженность, тревога и незавершенность, сопротивление». В ходе настройки терапевта, выяснилось, что проблемная область лежит в отторжении и неприятии правил, якобы навязываемых извне, даже при условии, что эти правила для меня гармоничны, способствуют благополучию и не несут никакой реальной угрозы. Неприятие правил отразило конфликтное отношение к Реальности, Жизни, с ее правилами и законами на глубинном уровне, и это, на самом деле, и вызывало сильное напряжение и тревожность. Далее, во время создания музыкальной импровизации для разрешения этой проблемы, при прослушивании, пришел образ женщины, скорее всего, родственницы из предыдущих поколений, которая потеряла мужа. Это были довольно молодые люди, предполагаемые события происходили во время войны. Стало понятно, что мужчина погиб от осколка стальной рельсы. Женщина испытала сильнейшее эмоциональное потрясение и горе от утраты близкого человека. По ощущениям, воспринятым через музыку, эти люди очень сильно любили друг друга, и, вероятно, такая сильная любовь повлекла за собой настолько сильно заряженную эмоцию утраты и обиды, на то, что Бог забрал самое ценное в жизни у этой женщины, что эта информация передалась последующим поколениям.

По временным ощущениям, эти события имели место 3-4 поколения назад. Дальнейший разбор образов, пришедших с музыкой, позволил «проговорить» образу женщины то, насколько серьезными стали последствия ее неосознанной обиды, скорби и неприятия событий ее жизни для последующих поколений. В процессе проработки произошла перестройка на уровне мышления и чувств. Возникло принятие Любви, как вневременной, трансцендентной реальности, связывающей все поколения. Пришло согласие с Реальностью и теми задачами, для которых мы приходим в жизнь. Кроме этого, было еще несколько инсайтов относительно причин изначальной области проблемы, но нужно отметить, что все чувства и эмоции, испытанные во время сеанса, имели трансцендентность в своей основе и ощущались пациентом как свои собственные.
В плане физических ощущений после такой работы, нужно сказать, что чувствуется значительное облегчение сразу после сеанса. После такой глубокой проработки требуется еще некоторое время, чтобы осознать происшедшие перемены. Ощутимо изменяется восприятие жизни. Поэтому можно утверждать, что персональная музыкальная терапия одного человека может решать проблемы, лежащие в области семейных программ и трансгенерационных травм.

Если говорить о вопросе научной обоснованности и подтверждения действия работы с музыкой для разрешения зоны проблематики пациента, то можно просто задать себе вопрос – есть ли научное обоснование или измерение Любви? Какие исследования могут подтвердить или измерить душевное состояние человека?